Главная » Красота/Здоровье » Международные отношения на современном этапе. Качественные параметры новой системы международных отношений Новые параметры военной безопасности

Международные отношения на современном этапе. Качественные параметры новой системы международных отношений Новые параметры военной безопасности

Глобальный масштаб и радикальность происходящих в наши дни изменений в политической, экономической, духовной областях жизни мирового сообщества, в сфере военной безопасности позволяют выдвинуть предположение о формировании новой системы международных отношений, отличной от тех, которые функционировали на протяжении завершающегося столетия, а во многом и начиная с классической Вестфальской системы.
В мировой и отечественной литературе сложился более или менее устойчивый подход к систематизации международных отношений в зависимости от их содержания, состава участников, движущих сил и закономерностей. Считается, что собственно международные (межгосударственные) отношения зародились в период формирования национальных государств на относительно аморфном пространстве Римской империи. За точку отсчета принимается завершение «тридцатилетней войны» в Европе и заключение Вестфальского мира в 1648 г. С той поры весь 350-летний период международного взаимодействия вплоть до наших дней рассматривается многими, особенно западными исследователями, как история единой Вестфальской системы международных отношений. Доминирующими субъектами этой системы являются суверенные государства. В системе отсутствует высший арбитр, поэтому государства независимы в проведении внутренней политики в пределах своих национальных границ и в принципе равноправны Суверенитет предполагает невмешательство в дела друг друга. Со временем государства выработали основанный на этих принципах свод правил, регулирующих международные отношения, - международное право.
Большинство ученых сходится во мнении, что основной движущей силой Вестфальской системы международных отношений было соперничество между государствами: одни стремились увеличить свое влияние, а другие - не допустить этого. Коллизии между государствами определялись тем фактом, что национальные интересы, воспринимаемые как жизненно важные одними государствами, вступали в конфликт с национальными интересами других государств. Исход этого соперничества, как правило, определялся соотношением сил между государствами или союзами, в которые они вступали для реализации своих внешнеполитических целей. Установление равновесия, или баланса, означало период стабильных мирных отношений, нарушение баланса сил в конечном счете вело к войне и восстановлению его в новой конфигурации, отражающей усиление влияния одних государств за счет других. Эту систему для наглядности и, естественно, с большой долей упрощения сравнивают с движением бильярдных шаров. Государства сталкиваются друг с другом, образуя меняющиеся конфигурации, и затем движутся снова в бесконечной борьбе за влияние или безопасность. Главный принцип при этом - собственная выгода. Главный критерий - сила.
Вестфальскую эпоху (или систему) международных отношений разбивают на несколько этапов (или подсистем), объединенных общими, указанными выше закономерностями, но отличающихся друг от друга особенностями, характерными для конкретного периода отношений между государствами. Обычно историки выделяют несколько подсистем Вестфальской системы, которые часто рассматриваются в качестве как бы самостоятельных: систему преимущественно англо-французского соперничества в Европе и борьбы за колонии в XVII - XVIII вв.; систему «европейского концерта наций» или Венского конгресса в XIX в.; более глобальную по географии Версальско-Вашингтонскую систему между двумя мировыми войнами; наконец, систему холодной войны, или, по определению некоторых ученых, Ялтинско-Потсдамскую. Очевидно, что во второй половине 80-х - начале 90-х годов XX в. в международных отношениях произошли кардинальные изменения, которые позволяют говорить о завершении холодной войны и формировании новых системообразующих закономерностей. Основной вопрос сегодня заключается в том, каковы эти закономерности, в чем специфика нового этапа по сравнению с предыдущими, как он вписывается в общую Вестфальскую систему или отличается от нее, каким образом можно обозначить новую систему международных отношений.
Большинство зарубежных и отечественных международников принимают в качестве водораздела между холодной войной и нынешним этапом международных отношений волну политических изменений в странах Центральной Европы осенью 1989 г., а наглядным его символом считают падение Берлинской стены. В названиях большинства монографий, статей, конференций, учебных курсов, посвященных сегодняшним процессам, формирующаяся система международных отношений или мировой политики обозначается как относящаяся к периоду «после холодной войны» (post-cold war). Такое определение акцентирует внимание на том, чего в нынешнем периоде нет по сравнению с предыдущим. Очевидными отличительными моментами зарождающейся сегодня системы по сравнению с предыдущей являются снятие политико-идеологического противостояния между «антикоммунизмом» и «коммунизмом» ввиду стремительного и почти полного исчезновения последнего, а также свертывание военной конфронтации блоков, группировавшихся в годы холодной войны вокруг двух полюсов - Вашингтона и Москвы. Такое определение так же неадекватно отражает новую суть мировой политики, как в свое время формула «после Второй мировой войны» не вскрывала нового качества формировавшихся закономерностей холодной войны. Поэтому при анализе сегодняшних международных отношений и попытках прогноза их развития следовало бы обратить внимание на качественно новые процессы, зарождающиеся под влиянием изменившихся условий международной жизни.
В последнее время все чаще можно услышать пессимистические сетования по поводу того, что новая международная ситуация менее стабильна, предсказуема и даже более опасна, чем в предыдущие десятилетия. Действительно, четкие контрасты холодной войны яснее, чем многообразие полутонов новых международных отношений. Кроме того, холодная война - уже достояние прошлого, эпоха, ставшая объектом неспешного изучения историков, а новая система только зарождается, и ее развитие можно лишь предсказывать на основе еще небольшого объема информации. Эта задача тем более усложняется, если при анализе будущего исходить из закономерностей, характеризовавших прошлую систему. Частично это подтверждается тем
Фактом, что, по существу, вся наука о международных отношениях оперирующая методологией объяснения Вестфальской системы, оказалась не в состоянии предвидеть крушение коммунизма и окончание холодной войны. Ситуация усугубляется и тем, что смена систем происходит не мгновенно, а постепенно, в борьбе нового со старым. Видимо, и ощущение повышенной нестабильности и опасности вызвано этой изменчивостью нового, пока еще непонятного мира.

Некоторые особенности современных международных отношений заслуживают особого внимания. Они характеризуют то новое, что отличает формирующуюся на наших глазах международную систему от предыдущих ее состояний.
Интенсивные процессы глобализации относятся к важнейшим характеристикам современного мирового развития.
Они, с одной стороны, являются очевидным свидетельством обретения международной системой нового качества - качества глобальности. Но с другой - их развитие имеет для международных отношений немалые издержки. Глобализация может проявляться в авторитарных и иерархических формах, порождаемых своекорыстными интересами и устремлениями наиболее развитых государств. Высказываются опасения по поводу того, что глобализация делает их еще сильнее, тогда как слабые оказываются обреченными на полную и необратимую зависимость.
Тем не менее противодействовать глобализации не имеет смысла, какими бы благими мотивами при этом ни руководствоваться. Данный процесс имеет глубокие объективные предпосылки. Уместная аналогия - движение социума от традиционализма к модернизации, от патриархальной общины к урбанизации.
Глобализация привносит в международные отношения целый ряд важных черт. Она делает мир целостным, увеличивая его способность эффективно реагировать на проблемы общего характера, которые в XXI в. становятся все более важными для международно-политического развития. Взаимозависимость, возрастающая в результате глобализации, способна служить базисом для преодоления расхождений между странами, мощным стимулом для выработки взаимоприемлемых решений.
Вместе с тем некоторые связанные с глобализацией явления - унификация с ее обезличенностью и утратой индивидуальных особенностей, эрозия идентичности, ослабление национально-государственных возможностей регулирования социума, опасения касательно собственной конкурентоспособности - могут вызывать в качестве защитной реакции приступы самоизоляции, автаркии, протекционизма.
В долгосрочном плане такого рода выбор будет обрекать любую страну на перманентное отставание, оттесняя ее на обочину магистрального развития. Но здесь, как и во многих других областях, давление конъюнктурных мотивов может оказаться весьма и весьма сильным, обеспечивая политическую поддержку линии на «защиту от глобализации».
Поэтому одним из узлов внутренней напряженности в складывающейся международно-политической системе становится коллизия между глобализацией и национальной самобытностью отдельных государств. Все они, равно как и международная система в целом, сталкиваются с необходимостью найти органическое сочетание этих двух начал, совместить их в интересах поддержания устойчивого развития и международной стабильности.
Равным образом в условиях глобализации возникает необходимость скорректировать представление и о функциональном предназначении международной системы. Она, разумеется, должна поддерживать свою дееспособность в решении традиционной задачи сведения к общему знаменателю несовпадающих или расходящихся интересов и устремлений государств - не допускать между ними столкновений, чреватых слишком серьезными катаклизмами, обеспечивать выход из конфликтных ситуаций и т.п. Но сегодня объективная роль международно-политической системы приобретает более широкий характер.
Это обусловлено новым качеством формирующейся в настоящее время международной системы - наличием в ней весомого компонента глобальной проблематики. Последняя требует не столько урегулирования споров, сколько определения совместной повестки дня, не столько минимизации разногласий, сколько максимизации взаимного выигрыша, не столько определения баланса интересов, сколько выявления интереса общего.
Конечно, «позитивные» задачи не снимают и не подменяют собой всех остальных. Тем более что предрасположенность государств к сотрудничеству далеко не всегда превалирует над их озабоченностью конкретным балансом выигрышей и издержек. Нередко совместные созидательные действия оказываются невостребованными по причине своей низкой эффективности. Их, наконец, может сделать невозможными и масса других обстоятельств - экономических, внутриполитических и т.п. Но само наличие общих проблем порождает некую нацеленность на то, чтобы решать их совместно - придавая международно-политической системе некий конструктивный стержень.
Наиболее важными направлениями действий по глобальной позитивной повестке дня являются:
- преодоление бедности, борьба с голодом, содействие социально- экономическому развитию наиболее отсталых стран и народов;
- поддержание экологического и климатического баланса, минимизация негативных воздействий на среду обитания человечества и биосферу в целом;
- решение крупнейших глобальных проблем в области экономики, науки, культуры, здравоохранения;
- предупреждение и минимизация последствий природных и техногенных катастроф, организация спасательных операций (в том числе по гуманитарным основаниям);
- борьба с терроризмом, международной преступностью и другими проявлениями деструктивной активности;
- организация порядка натерриториях, утративших политико-административную управляемость и оказавшихся во власти анархии, угрожающей международному миру.
Успешный опыт совместного решения такого рода проблем может стать стимулом для кооперативного подхода к тем спорным ситуациям, которые возникают в русле традиционных международно-политических коллизий.
В общем плане вектор глобализации указывает на становление глобального общества. На продвинутой стадии этого процесса речь может идти и о формировании власти в планетарном масштабе, и о развитии глобального гражданского общества, и о преобразовании традиционных межгосударственных отношений во внутриобщественные отношения будущего глобального социума.
Речь, однако, вдет о достаточно отдаленной перспективе. В складывающейся сегодня международной системе обнаруживаются лишь некоторые проявления этой линии. В их числе:
- определенная активизация наднациональных тенденций (прежде всего через передачу отдельных функций государства структурам более высокого уровня);
- дальнейшее становление элементов глобального права, транснациональной юстиции (инкрементальным путем, но не скачкообразно);
- расширение сферы деятельности и повышение востребованности международных неправительственных организаций.
Международные отношения - это отношения по поводу самых разнообразных сторон развития общества. Поэтому далеко не всегда оказывается возможным выделить некий доминирующий фактор их эволюции. Это, например, достаточно наглядно демонстрирует диалектика экономики и политики в современном международном развитии.
Казалось бы, на его ход сегодня, после устранения гипертрофированной значимости идеологического противостояния, характерного для эпохи холодной войны, все возрастающее влияние оказывает совокупность факторов экономического порядка - ресурсных, производственных, научнотехнологических, финансовых. В этом иногда видят возвращение международной системы в «нормальное» состояние - если таковым считать ситуацию безусловного приоритета экономики над политикой (а применительно к международной сфере - «геоэкономики» над «геополитикой»). В случае доведения этой логики до экстремума можно даже говорить о своего рода ренессансе экономического детерминизма - когда исключительно или преимущественно экономическими обстоятельствами объясняются все мыслимые и немыслимые последствия для взаимоотношений на мировой арене.
В современном международном развитии действительно обнаруживаются некоторые особенности, которые, казалось бы, подтверждают этот тезис. Так, например, не работает гипотеза о том, что компромиссы в сфере «низкой политики» (в том числе по экономическим вопросам) достигаются проще, чем в сфере «высокой политики» (когда на кону оказываются престиж и геополитические интересы). Этот постулат, как известно, занимает важное место в осмыслении международных отношений с позиций функционализма - но он явно опровергается практикой нашего времени, когда зачастую именно экономические вопросы оказываются более конфликтными, чем дипломатические коллизии. Да и во внешнеполитическом поведении государств экономическая мотивация не просто весома, но во многих случаях явно выходит на первый план.
Однако данный вопрос требует более тщательного анализа. Констатация приоритетности экономических детерминант нередко носит поверхностный характер и не дает оснований для сколько-либо значимых или самоочевидных выводов. К тому же эмпирические данные свидетельствуют о том, что экономика и политика не соотносятся только как причина и следствие - их взаимосвязь более сложна, многомерна и эластична. В международных отношениях это проявляется не менее отчетливо, чем во внутристрановом развитии.
Международно-политические последствия, возникающие по причине изменений внутри экономической сферы, прослеживаются на протяжении всей истории. Сегодня это подтверждается, например, в связи с упоминавшимся подъемом Азии, который стал одним из крупнейших событий в развитии современной международной системы. Здесь в числе прочего огромную роль сыграли мощный технологический прогресс и резко расширившаяся доступность информационных товаров и услуг за пределами стран «золотого миллиарда». Имела место и коррекция экономической модели: если вплоть до 1990-х годов прогнозировались чуть ли не безграничный рост сектора услуг и движение к «постиндустриальному обществу», то впоследствии произошла смена тренда в сторону своего рода индустриального ренессанса. Некоторым государствам в Азии удалось на этой волне выйти из нищеты и влиться в число стран с «поднимающейся экономикой» (emerging economies). И уже из этой новой реальности исходят импульсы к перенастройке международнополитической системы.
Возникающие в международной системе крупные проблемные темы чаще всего имеют и экономическую, и политическую составляющую. Примером такого симбиоза может служить возродившаяся значимость контроля над территорией в свете обостряющейся конкуренции за природные ресурсы. Ограниченность и/или дефицит последних в сочетании со стремлением государств обеспечить надежные поставки по приемлемым ценам - все это, вместе взятое, становится источником повышенной чувствительности в отношении территориальных ареалов, являющихся предметом споров относительно их принадлежности или вызывающих озабоченность касательно надежности и безопасности транзита.
Иногда на этой почве возникают и обостряются коллизии традиционного типа - как, например, в случае с акваторией Южно-Китайского моря, где на кону огромные запасы нефти на континентальном шельфе. Здесь буквально на глазах усиливается внутрирегиональная конкуренция КНР, Тайваня, Вьетнама, Филиппин, Малайзии, Брунея; активизируются попытки установления контроля над Парасельскими островами и архипелагом Спартли (что позволит претендовать на эксклюзивную 200-мильную экономическую зону); осуществляются демонстрационные акции с использованием военно-морских сил; выстраиваются неформальные коалиции с вовлечением внерегиональных держав (или же последним просто адресуют призывы обозначить свое присутствие в регионе) и т.п.
Примером кооперативного решения возникающих проблем такого рода могла бы стать Арктика. В этом ареале также существуют конкурентные взаимоотношения по поводу разведанных и эвентуальных природных ресурсов. Но вместе с тем есть мощные стимулы к развитию конструктивного взаимодействия прибрежных и внерегиональных государств - исходя из совместной заинтересованности в налаживании транспортных потоков, решении экологических проблем, поддержании и развитии биоресурсов региона. В целом современная международная система развивается через возникновение и «распутывание» разнообразных узлов, образующихся на пересечении экономики и политики. Именно так формируются новые проблемные поля, равно как и новые линии кооперативного или конкурентного взаимодействия на международной арене.
На современные международные отношения значительное влияние оказывают ощутимые изменения, связанные с проблематикой безопасности. Прежде всего это касается понимания самого феномена безопасности, соотношения различных ее уровней (глобального, регионального, национального), вызовов международной стабильности, равно как и их иерархии.
Угроза мировой ядерной войны утратила свой былой абсолютный приоритет, хотя само наличие крупных арсеналов средств массового поражения полностью не устранило возможность глобальной катастрофы.
Но одновременно все более грозной становится опасность распространения ядерного оружия, других видов ОМУ, ракетных технологий. Осознание этой проблемы как глобальной - важный ресурс мобилизации международного сообщества.
При относительной стабильности глобальной стратегической обстановки нарастает вал многообразных конфликтов на более низких уровнях международных отношений, равно как и имеющих внутренний характер. Сдерживать и разрешать такие конфликты становится все труднее.
Качественно новыми источниками угроз выступают терроризм, наркобизнес, другие виды криминальной трансграничной деятельности, политический и религиозный экстремизм.
Выход из глобального противостояния и уменьшение опасности возникновения мировой ядерной войны парадоксальным образом сопровождались замедлением процесса ограничения вооружений и их сокращения. В этой сфере даже наблюдался явный регресс - когда некоторые важные соглашения (ДОВСЕ, Договор по ПРО) перестали действовать, а заключение других оказалось под вопросом.
Между тем именно переходный характер международной системы делает особенно актуальным усиление контроля над вооружениями. Ее новое состояние ставит государства перед новыми вызовами и требует адаптировать к ним военно-политический инструментарий - причем таким образом, чтобы избежать коллизий во взаимоотношениях друг с другом. Накопленный в этом плане опыт нескольких десятилетий уникален и бесценен, и начинать все с нуля было бы просто нерационально. Важно и другое - продемонстрировать готовность участников к кооперативным действиям в сфере, имеющей для них ключевое значение, - сфере безопасности. Альтернативный подход - действия исходя из сугубо национальных императивов и без учета озабоченностей других стран - был бы крайне «плохим» политическим сигналом, свидетельствующим о неготовности ориентироваться на глобальные интересы.
Особого внимания требует вопрос о сегодняшней и будущей роли ядерного оружия в складывающейся международно-политической системе.
Каждое новое расширение «ядерного клуба» оборачивается для нее тяжелейшим стрессом.
Экзистенциальным стимулом для такого расширения становится сам факт сохранения ядерного оружия крупнейшими странами в качестве средства обеспечения своей безопасности. Не ясно, можно ли ожидать с их стороны каких-то значимых перемен в обозримом будущем. Их высказывания в поддержку «ядерного нуля», как правило, воспринимаются скептически, предложения на этот счет зачастую кажутся формальными, неконкретными и не вызывающими доверия. На практике же ядерный потенциал модернизируется, совершенствуется и «перенастраивается» на решение дополнительных задач.
Между тем в условиях нарастания военных угроз может утратить значение и негласный запрет на боевое использование ядерного оружия. И тогда международно-политическая система столкнется с принципиально новым вызовом - вызовом локального применения ядерного оружия (устройства). Это может произойти практически в рамках любого мыслимого сценария - с участием какой-либо из признанных ядерных держав, неофициальных членов ядерного клуба, претендентов на вступление в него или террористов. Такая «локальная» по формальным признакам ситуация могла бы иметь крайне серьезные глобальные последствия.
От ядерных держав требуются высочайшее чувство ответственности, подлинно новаторское мышление и беспрецедентно высокая мера взаимодействия, чтобы минимизировать политические импульсы для такого развития событий. Особое значение в этом плане должны иметь договоренности между Соединенными Штатами и Россией о глубоком сокращении своих ядерных потенциалов, а также придание процессу ограничения и сокращения ядерных вооружений многостороннего характера.
Важным изменением, касающимся уже не только сферы безопасности, но и вообще используемого государствами инструментария в международных делах, является переоценка фактора силы в мировой и национальной политике.
В комплексе инструментов политики наиболее развитых стран все более весомыми становятся невоенные средства - экономические, финансовые, научно-технические, информационные и многие другие, условно объединяемые понятием «мягкой силы». В определенных ситуациях они позволяют оказывать на других участников международной жизни эффективное несиловое давление. Умелое использование этих средств работает и на формирование позитивного имиджа страны, ее позиционирование как центра притяжения для других стран.
Однако существовавшие в начале переходного периода представления о возможности чуть ли не полностью элиминировать фактор военной силы или существенно сократить ее роль оказались явно завышенными. Многие государства видят в военной силе важное средство обеспечения своей национальной безопасности и повышения своего международного статуса.
Крупные державы, отдавая предпочтение несиловым методам, политически и психологически готовы к избирательному прямому использованию военной силы или угрозы применения силы в отдельных критических ситуациях.
Что касается ряда средних и малых стран (особенно в развивающемся мире), то многие из них за недостатком других ресурсов рассматривают военную силу как имеющую первостепенное значение.
В еще большей мере это относится к странам с недемократической политической системой, в случае склонности руководства к противопоставлению себя международному сообществу с использованием авантюристических, агрессивных, террористических методов достижения своих целей.
В целом об относительном уменьшении роли военной силы приходится говорить достаточно осторожно, имея в виду развивающиеся глобальные тенденции и стратегическую перспективу. Однако одновременно происходит качественное совершенствование средств ведения войны, равно как и концептуальное переосмысление ее характера в современных условиях. Использование этого инструментария в реальной практике отнюдь не уходит в прошлое. Не исключено, что его применение может стать даже более широким по территориальному ареалу. Проблему будут скорее видеть в том, чтобы обеспечить достижение максимального результата в кратчайшие сроки и при минимизации политических издержек (как внутренних, так и внешних).
Силовой инструментарий нередко оказывается востребованным и в связи с новыми вызовами безопасности (миграция, экология, эпидемии, уязвимость информационных технологий, чрезвычайные ситуации и т.п.). Но все-таки в этой области поиск совместных ответов происходит в основном вне силового поля.
Один из глобальных вопросов современного международно-политического развития - соотношение внутренней политики, государственного суверенитета и международного контекста. Подход, исходящий из недопустимости внешнего вовлечения во внутренние дела государств, обычно отождествляется с Вестфальским миром (1648 г.). На условно круглую (350-ю) годовщину его заключения пришелся пик дебатов о преодолении «вестфальской традиции». Тогда, на исходе прошлого столетия, превалировали представления о чуть ли не кардинальных изменениях, назревающих в международной системе по этому параметру. Сегодня кажутся уместными более сбалансированные оценки - в том числе и по причине достаточно противоречивой практики переходного периода.
Понятно, что в современных условиях об абсолютном суверенитете можно говорить либо по причине профессиональной неграмотности, либо по мотивам сознательного манипулирования этой темой. Происходящее внутри страны не может быть отделено непроницаемой стеной от ее внешних взаимоотношений; проблемные ситуации, возникающие в рамках государства (этноконфессионального характера, связанные с политическими противоречиями, развивающиеся на почве сепаратизма, порождаемые миграционными и демографическими процессами, проистекающие из коллапса государственных структур и т.п.), становится все труднее удержать в чисто внутреннем контексте. Они влияют на взаимоотношения с другими странами, затрагивают их интересы, сказываются на состоянии международной системы в целом.
Усиление взаимосвязи внутренних проблем и взаимоотношений с внешним миром происходит и в контексте некоторых более общих тенденций мирового развития. Упомянем, к примеру, универсалистские предпосылки и последствия научно-технического прогресса, беспрецедентное распространение информационных технологий, растущее (хотя и не повсеместно) внимание к проблемам гуманитарного и/или этического плана, уважению прав человека и т.п.
Отсюда проистекают два следствия. Во-первых, государство принимает на себя определенные обязательства касательно соответствия своего внутреннего развития определенным международным критериям. В сущности, в формирующейся системе международных отношений такая практика постепенно приобретает все более широкий характер. Во-вторых, возникает вопрос о возможности внешнего воздействия на внутриполитические ситуации в тех или иных странах, его целях, средствах, пределах и т.п. Эта тема уже носит гораздо более противоречивый характер.
В максималистской интерпретации она получает свое выражение в концепции «смены режима» как наиболее радикальном средстве добиться искомого внешнеполитического результата. Инициаторы операции против Ирака в 2003 г. преследовали именно эту цель, хотя и воздерживались от ее формального провозглашения. А в 2011 г. организаторы международных военных действий против режима Муаммара Каддафи в Ливии фактически такую задачу ставили открыто.
Однако речь идет о крайне чувствительном сюжете, затрагивающем национальный суверенитет и требующем весьма осторожного отношения. Ибо в противном случае может произойти опасная эрозия важнейших основ существующего миропорядка и воцарение хаоса, в котором будет господствовать лишь право сильного. Но все же важно подчеркнуть, что и международное право, и внешнеполитическая практика эволюционируют (впрочем, весьма медленно и с большими оговорками) в направлении отказа от принципиальной недопустимости воздействия извне на положение в той или иной стране.
Обратная сторона проблемы - весьма часто встречающееся жесткое противодействие властей какому бы то ни было внешнему вовлечению. Такая линия обычно объясняется необходимостью защиты от вмешательства во внутренние дела страны, а на деле часто мотивируется нежеланием транспарентности, опасением критики, неприятием альтернативных подходов. Может иметь место и прямое обвинение внешних «недоброжелателей» с целью перевести на них вектор общественного недовольства и оправдать жесткие действия против оппозиции. Правда, опыт «Арабской весны» 2011 г. показал, что исчерпавшим запас внутренней легитимности режимам дополнительных шансов это может и не дать - тем самым, кстати говоря, обозначив еще одну достаточно примечательную новацию для формирующейся международной системы.
И все же на этой почве может возникать дополнительная конфликтность в международно-политическом развитии. Нельзя исключать и серьезных противоречий между внешними контрагентами охваченной волнениями страны, когда происходящие в ней события трактуются с прямо противоположных позиций.
Москва, например, видела в «оранжевой революции» на Украине (2004- 2005 гг.) следствие происков внешних сил и активно им противодействовала - что создавало тогда новые линии напряженности в ее отношениях и с ЕС, и с США. Аналогичные коллизии возникли в 2011 г. в связи с оценкой событий в Сирии и в контексте обсуждения возможной реакции на них Совета Безопасности ООН.
В целом в становлении новой системы международных отношений обнаруживается параллельное развитие двух, казалось бы, прямо противоположных тенденций. С одной стороны, в обществах с превалирующей политической культурой западного типа происходит определенное возрастание готовности терпимо относиться к вовлечению в «чужие дела» по мотивам гуманитарного или солидаристского плана. Впрочем, указанные мотивы нередко нейтрализуются озабоченностью по поводу издержек такого вмешательства для страны (финансовых и связанных с угрозой человеческих потерь). С другой стороны, наблюдается растущее противодействие таковому со стороны тех, кто считает себя его фактическим или эвентуальным объектом. Первая из этих двух тенденций, как представляется, сориентирована на будущее, но вторая черпает свою силу в апеллировании к традиционным подходам и, вполне вероятно, имеет более широкую поддержку.
Объективно стоящая перед международно-политической системой задача - найти адекватные методы реагирования на возможные коллизии, возникающие на этой почве. Вполне вероятно, что здесь - учитывая, в частности, события 2011 г. в Ливии и вокруг нее - потребуется предусмотреть и ситуации с возможным применением силы, но не через волюнтаристское отрицание международного права, а через его укрепление и развитие.
Однако вопрос, если иметь в виду более долговременные перспективы, имеет гораздо более широкий характер. Обстоятельства, в которых сталкиваются императивы внутреннего развития государств и их международно-политические взаимоотношения, относятся к числу наиболее трудных для приведения к общему знаменателю. Здесь есть круг конфликтогенных тем, вокруг которых возникают (или могут возникать в будущем) наиболее серьезные узлы напряженности не по ситуативным, а по принципиальным основаниям. Например:
- взаимная ответственность государств в вопросах использования и трансграничного перемещения природных ресурсов;
- усилия по обеспечению собственной безопасности и восприятие таких усилий другими государствами;
- коллизия между правом народов на самоопределение и территориальной целостностью государств.
Простые решения для такого рода проблем не просматриваются. Жизнеспособность формирующейся системы международных отношений будет в числе прочего зависеть и от умения ответить на этот вызов.
Отмеченные выше коллизии выводят и аналитиков, и практиков на вопрос о роли государства в новых международно-политических условиях. Некоторое время назад в концептуальных оценках касательно динамики и направленности развития международной системы высказывались довольно пессимистические предположения о судьбе государства в связи с нарастающей глобализацией и усиливающейся взаимозависимостью. Институт государства, согласно таким оценкам, подвергается усиливающейся эрозии, и само оно постепенно теряет статус главного действующего лица на мировой арене.
В переходный период эта гипотеза была протестирована - и не подтвердилась. Процессы глобализации, развитие глобального управления и международного регулирования не «отменяют» государства, не задвигают его на задний план. Ни одной из значимых функций, которые государство выполняет в качестве основополагающего элемента международной системы, оно не утратило.
Вместе с тем функции и роль государства претерпевают значительную трансформацию. Таковая происходит прежде всего в контексте внутристрано- вого развития, но ее влияние на международно-политическую жизнь также существенно. Более того, в качестве общей тенденции можно отметить возрастание ожиданий в отношении государства, которое оказывается вынужденным реагировать на них, в том числе и активизируя свое участие в международной жизни.
Наряду с ожиданиями в условиях глобализации и информационной революции возникают более высокие требования к дееспособности и эффективности государства на мировой арене, качеству его взаимодействия с окружающей международно-политической средой. Изоляционизм, ксенофобия, вызывающая враждебность к другим странам могут приносить определенные дивиденды конъюнктурного плана, но становятся абсолютно дисфункциональными на сколько-нибудь значимых временных отрезках.
Напротив, возрастает востребованность кооперативного взаимодействия с другими участниками международной жизни. А его отсутствие может оказаться причиной обретения государством сомнительной репутации «изгоя» - не как некоего формального статуса, но как своего рода клейма, которым негласно отмечены «нерукопожатные» режимы. Хотя по поводу того, насколько корректна такая классификация и не используется ли она в манипулятивных целях, существуют разные взгляды.
Еще одна проблема - возникновение недееспособных и малодееспособных государств (failed states and failing states). Этот феномен нельзя назвать абсолютно новым, но условия постбиполярности в какой-то степени облегчают его возникновение и вместе с тем делают более заметным. Здесь тоже нет четких и общепризнанных критериев. Вопрос об организации управления территориями, на которых отсутствует сколько-нибудь эффективная власть, относится к числу наиболее трудных для современной международной системы.
Крайне важной новеллой современного мирового развития является растущая роль в международной жизни наряду с государствами также и иных действующих лиц. Правда, в период примерно с начала 1970-х до начала 2000-х годов на этот счет существовали явно завышенные ожидания; даже глобализация часто трактовалась как постепенное, но все более масштабное замещение государств негосударственными структурами, что приведет к радикальному преобразованию международных отношений. Сегодня ясно, что этого в обозримой перспективе не произойдет.
Но сам феномен «негосударственных акторов» как действующих лиц в международно-политической системе получил значительное развитие. По всему спектру эволюции социума (будь то сфера материального производства или организация финансовых потоков, этнокультурные или экологические движения, правозащитная или криминальная активность и т.п.), везде, где возникает потребность в трансграничном взаимодействии, таковое происходит с участием возрастающего числа негосударственных структур.
Некоторые из них, выступая на международном поле, действительно бросают вызов государству (как, например, террористические сети), могут ориентироваться на независимое от него поведение и даже располагать более значимыми ресурсами (бизнес-структуры), проявляют готовность взять на себя ряд его рутинных и особенно вновь возникающих функций (традиционные неправительственные организации). В результате международно-политическое пространство становится поливалентным, структурируется по более сложным, многомерным алгоритмам.
Однако ни по одному из перечисленных направлений, как уже отмечалось, государство этого пространства не покидает. В одних случаях оно ведет жесткую борьбу с конкурентами - и таковая становится мощным стимулом межгосударственного сотрудничества (например, по вопросам противодействия международному терроризму и международной преступности). В других стремится поставить их под контроль или по крайней мере добиться того, чтобы их деятельность была более открытой и содержала более весомую социальную компоненту (как в случае с транснациональными бизнес-структурами).
Активность некоторых из числа традиционных неправительственных организаций, действующих в трансграничном контексте, может вызывать раздражение государств и правительств, особенно в тех случаях, когда властные структуры становятся объектом критики и давления. Но более конкурентоспособными в международной среде оказываются государства, умеющие наладить эффективное взаимодействие со своими конкурентами и оппонентами. Существенное значение имеет и то обстоятельство, что такое взаимодействие повышает устойчивость международного порядка, способствует более действенному решению возникающих проблем. А это выводит нас на рассмотрение вопроса о том, как функционирует международная система в современных условиях.

В результате изучения главы студент должен:

знать

современную парадигму международных отношений;
специфику современного этапа функционирования и развития системы международных отношений;

уметь

определять роль и место конкретных акторов в системе международных отношений;
выявлять тенденции функционирования системы международных отношений и причинно-следственные связи конкретных процессов в этой сфере;

владеть

методикой многовариантного прогнозирования процессов в сфере международных отношений в современных условиях;
навыками анализа международных отношений в конкретном регионе мира.

Основные закономерности формирования новой системы международных отношений

До настоящего времени не утихают споры относительно нового мироустройства, образовавшегося после окончания холодной войны - противостояния СССР и США, лидеров социалистической и капиталистической систем. Наблюдается динамичное и полное противоречий становление новой системы международных отношений.

Президент РФ Владимир Владимирович Путин, выступая перед представителями российского дипломатического корпуса отметил: «Международные отношения постоянно усложняются, сегодня мы не можем оценить их как сбалансированные и стабильные, наоборот, нарастают элементы напряженности и неопределенности, а доверие, открытость остаются, к сожалению, часто невостребованными.

Дефицит новых моделей развития на фоне эрозии лидерства традиционных экономических локомотивов (таких как США, ЕС, Япония) ведет к торможению глобального развития. Усиливается борьба за доступ к ресурсам, провоцируя аномальные колебания сырьевых и энергетических рынков. Многовекторность мирового развития, обострившиеся вследствие кризиса внутренние социально-экономические неурядицы и проблемы в развитых экономиках ослабляют доминирование так называемого исторического Запада» .

За счет новых независимых государств Азии и Африки увеличилось количество нейтральных стран, многие из которых составили Движение неприсоединения (более подробно см. в гл. 5). Одновременно усилилось соперничество противоборствующих блоков в третьем мире, что стимулировало возникновение региональных конфликтов.

Третий мир - термин политической науки, введенный во второй половине XX века для обозначения стран, напрямую не участвовавших в холодной войне и сопутствующей ей гонке вооружений. Третий мир являлся ареной соперничества противоборствующих сторон, США и СССР.

Вместе с тем существует и прямо противоположная точка зрения, что в годы холодной войны реальная система международных отношений по так называемой схеме М. Каплана (см. в параграфе 1.2) видоизменялась между жесткой и свободной биполярными моделями. В 1950-е гг. тенденция развития шла скорее в сторону жесткой биполярной системы, поскольку противоборствующие сверхдержавы стремились вовлечь в орбиту своего влияния как можно больше стран, и количество нейтральных государств было невелико. В частности, конфронтация США и СССР фактически парализовала деятельность ООН. Соединенные Штаты, располагая большинством голосов в Генеральной Ассамблее ООН, использовали ее как послушный механизм для голосования, чему СССР мог противопоставить только свое право вето в Совете Безопасности. Как следствие ООН не могла играть возложенной на нее роли.

Мнение специалистов

Биполярный мир - термин политической науки, обозначающий двухполюсную структуру мировых политических сил. Термин отражает жесткое силовое противостояние в мире, сложившееся после

Второй мировой войны, когда лидирующее место среди западных стран заняли США, а среди социалистических - СССР. По словам Генри Киссенджера (Нету Kissinger ), американского дипломата и эксперта в области международных отношений, мир может быть однополярным (имеющим гегемонию), биполярным или пребывающим в хаосе. В настоящее время мир испытывает трансформацию от однополярной (с гегемонией США) к многополярной модели.

Такая неоднозначность восприятия мироустройства нашла отражение в официальных российских документах. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (далее - Стратегия национальной безопасности РФ) 1 говорится, что Россия восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений. Концепция внешней политики Российской Федерации (далее - Концепция внешней политики РФ) констатирует: «Усиливается тенденция к созданию однополярной структуры мира при экономическом и силовом доминировании США» .

После распада СССР и социалистической системы Соединенные Штаты (монопольно или с союзниками) не остались единственной мировой доминантой. В 1990-е гг. сложились и другие центры международного притяжения: государства Евросоюза, Япония, Индия, Китай, государства Азиатско-Тихоокеанского региона, Бразилия. Сторонники подхода нолицентричной системы исходят из того, что России, как само собой разумеющееся, отведено место одного из таких центров мощной «политической гравитации» .

Европейский союз (Евросоюз, ЕС) - политико-экономическое объединение 28 европейских государств, нацеленное на региональную интеграцию. Юридически закреплен Маастрихстским договором в 1992 г. (вступившим в силу 1 ноября 1993 г.) на принципах европейских сообществ. В ЕС входят: Бельгия, Германия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Франция, Великобритания, Дания, Ирландия, Греция, Испания, Португалия, Австрия, Финляндия, Швеция, Венгрия, Кипр,

Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия, Эстония, Болгария, Румыния, Хорватия.

Отечественные ученые отмечают, что если ключевым фактором, определявшим эволюцию системы международных отношений на протяжении ее истории, являлось межгосударственное конфликтное взаимодействие в рамках устойчивых конфронтационных осей, то к 1990-м гг. возникают предпосылки перехода системы в иное качественное состояние. Оно характеризуется не только сломом глобальной конфронтационной оси, но и постепенным формированием стабильных осей сотрудничества между ведущими странами мира. В результате появляется неформальная подсистема развитых государств в форме мирохозяйственного комплекса, ядром которого стала «Большая восьмерка» ведущих стран объективно превратившаяся в управляющий центр, регулирующий процесс становления системы международных отношений.

Совещание послов и постоянных представителей России. URL: http:// www.kremlin.ru/transcripts/15902 (дата обращения: 27.02.2015).
Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года(утв. Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537).
Концепция внешней политики Российской Федерации. Ч. II, и. 5.
Гарусова Л. II. Внешняя политика США: основные тенденции и направления(1990-2000-с гг.). Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2004. С. 43-44.

С древних времён международные отношения представляли собой одну из важных сторон жизни любой страны, общества и даже отдельной личности. Становление и развитие отдельных государств, появление границ, формирование различных сфер жизнедеятельности человека привело к возникновению многочисленных взаимодействий, которые реализуются как между странами, так и с межгосударственными союзами и другими организациями.

В современных условиях глобализации, когда практически все государства оказываются вовлечёнными в сеть таких взаимодействий, влияющих не только на экономику, производство, потребление, но и на культуру, ценности и идеалы, роль международных отношений переоценивается и становится все более значимой. Возникает необходимость в рассмотрении вопроса о том, что представляют собой эти международные отношения, как происходит их развитие, какую роль в этих процессах играет государство.

Истоки понятия

Появление термина "международные отношения" связывают со становлением государства как суверенного образования. Формирование в конце XVIII века в Европе системы независимых держав привело к снижению авторитета царствующих монархий и династий. На мировой арене появляется новый субъект отношений – национальное государство. Концептуальной основой создания последнего является категория суверенитета, сформированная Жаном Боденом в середине XVI века. Мыслитель видел будущее государства в отделении его от притязаний церкви и предоставлял монарху всю полноту и неделимость власти на территории страны, а также её независимость от других держав. В середине XVII столетия был подписан Вестфальский мирный договор, который закрепил сложившуюся доктрину суверенных держав.

К концу XVIII века западная часть Европы представляет собой сложившуюся систему наций-государств. Взаимодействия между ними как между народами-нациями получили соответствующее название – международные отношения. Эту категорию в научный оборот впервые ввёл английский учёный Дж. Бентам. Его видение мирового устройства намного опередило время. Ещё тогда теория, развиваемая философом, предполагала отказ от колоний, создание международных судейских органов и армии.

Возникновение и развитие теории

Исследователи отмечают, что теория международных отношений противоречива: она, с одной стороны, очень старая, а с другой – молодая. Объясняется это тем, что истоки появления исследований международных отношений связаны с возникновением государств, народов. Уже в древние времена мыслители рассматривали проблемы войн и обеспечения порядка, мирных отношений между странами. Вместе с тем, как отдельная систематизированная отрасль знания, теория международных отношений оформилась сравнительно недавно – в середине прошлого столетия. В послевоенные годы происходит переоценка мирового правопорядка, делаются попытки создать условия для мирного взаимодействия между странами, формируются международные организации и союзы государств.

Развитие новых видов взаимодействий, появление на международной арене новых субъектов привело к необходимости выделения предмета науки, изучающей международные отношения, освободившись от влияния таких смежных дисциплин, как право и социология. Отраслевая разновидность последней формируется и по сей день, изучая отдельные аспекты международных взаимодействий.

Основные парадигмы

Говоря о теории международных отношений, необходимо обратиться к трудам исследователей, которые посвящали свои работы рассмотрению отношений между державами, пытаясь найти основания мирового порядка. Поскольку теория международных отношений оформилась в самостоятельную дисциплину сравнительно недавно, следует отметить, что её теоретические положения развивались в русле философии, политической науки, социологии, права и других наук.

Российские учёные выделяют в классической теории международных отношений три основные парадигмы.

Традиционная, или классическая, родоначальником которой считается древнегреческий мыслитель Фукидид. Историк, рассматривая причины войн, приходит к тому, что основным регулятором отношений между странами является фактор силы. Государства, будучи независимыми, не связаны никакими конкретными обязательствами и могут использовать силовое преимущество для достижения своих целей. Это направление развивали в своих трудах и другие учёные, среди которых Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Э. де Ваттель и другие.
Идеалистическая, положения которой представлены в трудах И. Канта, Г. Гроция, Ф. де Виттория и других. Возникновению этого направления предшествовало развитие в Европе христианства и стоицизма. Идеалистическое видение международных отношений основывается на идее единства всего человеческого рода и неотчуждаемых прав личности. Права человека, по мнению мыслителей, являются приоритетными по отношению к государству, а единство человечества приводит к вторичности самой идеи суверенной державы, которая в этих условиях теряет свой первоначальный смысл.
Марксистская трактовка отношений между странами исходила из идеи эксплуатации пролетариата буржуазией и борьбы между этими классами, которая приведёт к объединению внутри каждого и становлению всемирного общества. В этих условиях концепция суверенного государства также становится вторичной, поскольку национальная обособленность будет постепенно исчезать с развитием всемирного рынка, свободной торговли и других факторов.

В современной теории международных отношений появились и другие концепции, которые развивают положения представленных парадигм.

История международных отношений

Её начало учёные связывают с появлением первых признаков государственности. Первыми международными отношениями считают те, которые складывались между древнейшими государствами и племенами. В истории можно найти немало таких примеров: Византия и славянские племена, Римская империя и немецкие общности.

В средние века особенностью международных отношений было то, что они складывались не между государствами, как это происходит сегодня. Их инициаторами становились, как правило, влиятельные особы тогдашних держав: императоры, князья, представители различных династий. Они заключали договора, брали на себя обязательства, развязывали военные конфликты, подменяя интересы страны собственными, отождествляя себя с государством как таковым.

По мере развития общества менялись и особенности взаимодействий. Поворотным моментом история международных отношений считает появление концепции суверенитета и развитие национального государства в конце XVIII - начале XIX столетия. В этот период сформировался качественно иной тип отношений между странами, который сохранился до наших дней.

Понятие

Современное определение того, что представляют собой международные отношения, осложняется множеством связей и сфер взаимодействий, в которых они реализуются. Дополнительным препятствием является зыбкость разделения отношений на внутригосударственные и международные. Достаточно распространённым является подход, который в основе определения содержит субъектов, реализующих международные взаимодействия. Учебники определяют международные отношения как некую совокупность различных связей-взаимоотношений как между государствами, так и между другими субъектами, действующими на мировой арене. Сегодня в их число, кроме государств, стали входить организации, объединения, общественные движения, социальные группы и т. д.

Наиболее перспективным подходом к определению видится выделение критериев, позволяющих отграничить этот вид отношений от каких-либо других.

Особенности международных отношений

Разобраться, что являют собой международные отношения, понять их природу позволит рассмотрение характерных черт этих взаимодействий.

Сложность этого рода отношений определяется их стихийным характером. Число участников этих связей постоянно растёт, включаются новые субъекты, из-за чего сложно прогнозировать изменения.
В последнее время усилились позиции субъективного фактора, что нашло своё отражение в возрастающей роли политической составляющей.
Включение в отношения различных сфер жизнедеятельности, а также расширение круга политических участников: от отдельных лидеров до организаций и движений.
Отсутствие единого центра влияния по причине множества независимых и равноправных участников отношений.

Все разнообразие международных отношений принято классифицировать на основе различных критериев, среди которых:

сферы: экономика, культура, политика, идеология и т. д.;
уровень интенсивности: высокий или низкий;
с позиций напряжённости: стабильные/нестабильные;
геополитический критерий их реализации: глобальный, региональный, субрегиональный.

На основе приведённых критериев рассматриваемое понятие можно обозначить как особый вид общественных отношений, который выходит за рамки какого-либо территориального образования или сложившихся на нём внутриобщественных взаимодействий. Такая постановка вопроса требует выяснения того, как соотносятся международная политика и международные отношения.

Взаимосвязь политики и международных отношений

Прежде чем определиться с соотношением этих понятий, отметим, что термин "международная политика" также сложен в определении и представляет собой некую абстрактную категорию, которая позволяет выделить в отношениях их политическую составляющую.

Говоря о взаимодействии стран на международной арене, люди часто используют понятие "мировая политика". Она представляет собой активную составляющую, позволяющую влиять на международные отношения. Если сопоставить мировую и международную политику, то первая гораздо шире по охвату и характеризуется присутствием участников различного уровня: от государства до международных организаций, союзов и отдельных влиятельных субъектов. В то время как взаимодействие между государствами точнее раскрывается при помощи таких категорий, как международная политика и международные отношения.

Формирование системы международных отношений

На разных этапах развития мирового сообщества между его участниками складываются определённые взаимодействия. Основными субъектами этих отношений выступают несколько держав-лидеров и международных организаций, способных оказывать влияние на других участников. Организованная форма таких взаимодействий – система международных отношений. В её цели входит:

обеспечение стабильности в мире;
сотрудничество в решении мировых проблем в разных сферах деятельности;
создание условий для развития других участников отношений, обеспечение их безопасности и сохранение целостности.

Первая система международных отношений сложилась ещё в середине XVII столетия (Вестфальская), ее появление обусловлено развитием доктрины суверенитета и появлением наций-государств. Она просуществовала три с половиной столетия. Весь этот период главным субъектом отношений на международной арене является государство.

В эпоху расцвета Вестфальской системы взаимодействия между странами складываются на основе соперничества, борьбы за расширение сфер влияния и увеличения мощи. Регулирование международных отношений реализуется на основе международного права.

Особенностью двадцатого века стало бурное развитие суверенных государств и изменение системы международных отношений, которая трижды подверглась коренной перестройке. Следует отметить, что ни одно из предыдущих столетий не может похвастаться такими радикальными переменами.

Прошлый век принёс две мировые войны. Первая привела к созданию Версальской системы, которая, разрушив равновесие в Европе, чётко обозначила два антагонистических лагеря: Советский Союз и капиталистический мир.

Вторая привела к формированию новой системы, получившей название Ялтинско-Потсдамской. В этот период усиливается раскол между империализмом и социализмом, обозначаются противостоящие центры: СССР и США, которые делят мир на два противоборствующих лагеря. Период существования этой системы также ознаменовался распадом колоний и возникновением так называемых государств «третьего мира».

Роль государства в новой системе отношений

Современный период развития мирового устройства характеризуется тем, что происходит формирование новой системы, предшественница которой потерпела крах в конце ХХ столетия в результате распада СССР и серии восточноевропейских бархатных революций.

По мнению учёных, формирование третьей системы и развитие международных отношений ещё не закончилось. Об этом свидетельствует не только то, что сегодня соотношение сил в мире не определено, но и то, что не выработаны новые принципы взаимодействий между странами. Появление новых политических сил в виде организаций и движений, объединения держав, международные конфликты и войны позволяют сделать вывод о том, что сейчас происходит сложный и болезненный процесс формирования норм и принципов, в соответствии с которыми будет строиться новая система международных отношений.

Особое внимание исследователей привлекает такой вопрос, как государство в международных отношениях. Учёные подчёркивают, что сегодня доктрина суверенитета подвергается серьёзным испытаниям, поскольку государство во многом утратило свою независимость. Усиливает эти угрозы процесс глобализации, который делает границы все более прозрачными, а экономику и производство все более зависимыми.

Но вместе с тем современные международные отношения выдвигают к государствам ряд требований, которые под силу только этому социальному институту. В таких условиях происходит смещение от традиционных функций к новым, которые выходят за рамки привычных.

Роль экономики

Особую роль сегодня выполняют международные экономические отношения, поскольку именно этот вид взаимодействия стал одной из движущих сил глобализации. Складывающееся сегодня мировое хозяйство можно представить в виде глобальной экономики, объединяющей различные отрасли специализации национальных экономических систем. Все они включены в единый механизм, элементы которого взаимодействуют и являются зависимыми друг от друга.

Международные экономические отношения существовали до появления мирового хозяйства и связывали между собой отрасли в пределах континентов или региональных объединений. Основными субъектами таких отношений являются государства. Кроме них, в группу участников включены гигантские корпорации, международные организации и объединения. Регулирующим институтом этих взаимодействий является право международных отношений.

В конце XX – начале XXI в. в международных отношениях и внешней политике государств обозначились новые явления.

Во-первых, существенную роль на трансформацию международных процессов стала оказывать глобализация.

Глобализация (от франц. global – всеобщий) – это процесс расширения и углубления взаимообусловленности современного мира, формирования единой системы финансово-экономических, социально-политических и культурных связей на основе новейших средств информатики и телекоммуникаций.

Процесс развертывания глобализации обнаруживает, что в значительной мере она представляет новые, благоприятные возможности, прежде всего для наиболее сильных стран, закрепляет систему несправедливого перераспределения ресурсов планеты в их интересах, способствует распространению установок и ценностей западной цивилизации на все регионы земного шара. В этом плане глобализация представляет собой вестернизацию, или американизацию, за которой просматривается реализация американских интересов в различных регионах земного шара. Как указывает современный английский исследователь Дж. Грей, глобальный капитализм как движение к свободным рынкам не является естественным процессом, а скорее политическим проектом, основанным на американской мощи. Это, собственно, не скрывают и американские теоретики и политики. Так, Г. Киссинджер в одной из своих последних книг утверждает: "Глобализация рассматривает мир как единый рынок, в котором процветают наиболее эффективные и конкурентоспособные. Она принимает – и даже приветствует тот факт, что свободный рынок безжалостно отделит эффективное от неэффективного даже ценой экономических и политических пертурбаций". Такое понимание глобализации и соответствующее поведение Запада порождает противодействие во многих странах мира, протесты общественности, в том числе и в западных странах (движение антиглобалистов и альтерглобалистов). Рост противников глобализации подтверждает усиливающуюся необходимость создания международных норм и институтов, придающих ей цивилизованный характер.

Во-вторых, в современном мире становится все более очевидной тенденция роста численности и активности субъектов международных отношений. Кроме увеличения количества государств в связи с распадом СССР и Югославии, на международную арену все активнее выдвигаются различные международные организации.

Как известно, международные организации подразделяются на межгосударственные , или межправительственные (МПО), и неправительственные организации (НПО).

В настоящее время в мире действует более 250 межгосударственных организаций. Значительная роль среди них принадлежит ООН и таким организациям, как ОБСЕ, Совет Европы, ВТО, МВФ, НАТО, АСЕАН и др. Организация Объединенных Наций, созданная в 1945 г., стала наиболее важным институциональным механизмом многогранного взаимодействия различных государств в целях поддержания мира и безопасности, содействия экономическому и социальному прогрессу народов. Сегодня ее членами являются более 190 государств. Основные органы ООН – Генеральная Ассамблея, Совет Безопасности и ряд других советов и институтов. Генеральная Ассамблея состоит из государств – членов ООН, каждое из которых обладает одним голосом. Решения этого органа не обладают принудительной силой, однако они имеют значительный моральный авторитет. Совет Безопасности состоит из 15 членов, пять из которых – Великобритания, Китай, Россия, США, Франция – являются постоянными членами, другие 10 избираются Генеральной Ассамблеей сроком на два года. Решения Совета Безопасности принимаются большинством голосов, при этом каждый из постоянных членов обладает правом вето. В случае угрозы миру Совет Безопасности имеет полномочия направлять в соответствующий регион миссию по поддержанию мира или применять санкции по отношению к агрессору, давать разрешение на военные операции, направленные на прекращение насилия.

С 1970-х гг. все более активную роль в качестве инструмента регуляции международных отношений стала играть так называемая "семерка", неформальная организация ведущих стран мира – Великобритании, Германии, Италии, Канады, США, Франции, Японии. Эти страны координируют свои позиции и действия по международным проблемам на ежегодных совещаниях. В 1991 г. на совещание "семерки" в качестве гостя был приглашен президент СССР М. С. Горбачев, затем Россия стала регулярно участвовать в работе этой организации. С 2002 г. Россия стала полноправным участником работы этой группы и "семерка" стала называться "группой восьми". В последние годы стали собираться лидеры 20 наиболее сильных экономик мира ("двадцатка") для обсуждения прежде всего кризисных явлений в мировой экономике.

В условиях постбиполярности и глобализации все больше обнаруживается необходимость реформирования многих межгосударственных организаций. В связи с этим сейчас активно обсуждается вопрос реформирования ООН с целью придания ее работе большей динамики, эффективности и легитимности.

В современном мире насчитывается около 27 тыс. неправительственных международных организаций. Рост их численности, возрастающее влияние на мировые события стали особенно заметны во второй половине XX в. Наряду с такими давно известными организациями, как Международный Красный Крест, Международный Олимпийский комитет, "Врачи без границ" и др., в последние десятилетия, с нарастанием экологических проблем, приобрела международный авторитет экологическая организация Гринпис. Однако следует отметить, что для международной общественности все большую озабоченность создают активизирующиеся организации нелегального характера – террористические организации, наркоторговые и пиратские группировки.

В-третьих, во второй половине XX в. огромное влияние на мировой арене стали приобретать международные монополии, или транснациональные корпорации (ТНК). К ним относятся предприятия, учреждения и организации, целью которых является получение прибыли, и которые действуют через свои филиалы одновременно в нескольких государствах. Крупнейшие ТИК обладают огромными экономическими ресурсами, дающими им преимущества не только перед малыми, но даже и перед крупными державами. В конце XX в. в мире насчитывалось более 53 тыс. ТНК.

В-четвертых, тенденцией развития международных отношений стало нарастание глобальных угроз, а соответственно, и необходимость их совместного решения. Глобальные угрозы, стоящие перед человечеством, можно разделить на традиционные и новые. Среди новых вызовов мировому порядку следует назвать международный терроризм и наркоторговлю, бесконтрольность транснациональных финансовых коммуникаций и др. К традиционным относятся: угроза распространения оружия массового поражения, угроза ядерной войны, проблемы сохранения окружающей среды, исчерпаемости в ближайшем будущем многих природных ресурсов, нарастания социальных контрастов. Так, в условиях глобализации обостряются и выдвигаются на уровень общепланетарных многие социальные проблемы. Мировому порядку все более угрожает углубляющаяся пропасть в уровне жизни народов развитых и развивающихся стран. Примерно 20% населения Земли потребляют в настоящее время, по данным ООН, около 90% всех производимых в мире товаров, остальные 80% населения довольствуются 10% производимых товаров. Менее развитые страны регулярно сталкиваются с массовыми заболеваниями, голодом, в результате которых гибнет большое количество людей. Последние десятилетия отмечены нарастанием потока сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний, распространением СПИДа, алкоголизма, наркомании.

Надежных путей решения проблем, угрожающих международной стабильности, человечество пока не нашло. По все более очевидной становится необходимость решительного продвижения по пути снижения назревших контрастов в политическом и социально-экономическом развитии народов Земли, в противном случае будущее планеты представляется довольно мрачным.